Оскар уткнул лицо в ладони, задумался. Потом ответил:

— Либо они ошиблись, либо та баба бегала после того, как умерла.

Томми кивнул:

— Вот именно. И знаешь, я не думаю, чтобы легавые могли так ошибиться. А ты?

— Нет, но...

— Умер — значит умер.

— Да.

Томми выдернул нитку из обивки кресла, скатал ее в шарик и щелчком отбросил в сторону.

— Да. По крайней мере, хотелось бы в это верить.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Снег, тающий на коже

Четверг, 5 ноября

Ноги Моргана совсем окоченели. Мороз, ударивший, когда подводная лодка села на мель, за минувшую неделю заметно усилился. Морган обожал свои старые казаки, но на шерстяной носок они не лезли. К тому же одна подошва протерлась до дыр. Он мог бы, конечно, купить по дешевке какой-нибудь китайский ширпотреб, но уж лучше мерзнуть, чем носить такое дерьмо.

Часы показывали половину десятого утра, и он шел домой от метро. Он ездил на автомобильный развал в Ульвсунде в надежде сбыть дверную ручку, за которую можно было выручить пару сотен, но дела шли неважно. Похоже, в этом году зимних сапог опять не видать. Он перекусил с мужиками в конторе, заваленной каталогами автомобильных запчастей и календарями с голыми бабами, а потом поехал домой на метро.

Из высотки показался Ларри. Вид у него был, как всегда, такой, словно ему вот-вот вынесут смертный приговор.

— Здорово, старик! — окликнул его Морган.

Ларри сдержанно кивнул, будто с самого пробуждения знал, что увидит здесь Моргана, и подошел.

— Привет. Как дела?

— Ноги мерзнут, машина на свалке, работы нет, иду домой жрать суп из пакетика. Сам-то как?

Ларри продолжал идти по аллее парка по направлению к Бьёрнсонсгатан.

— Да вот решил зайти в больницу, Герберта навестить. Пойдешь со мной?

— Как он там вообще, хоть в сознание пришел?

— Да нет, по-моему, как и раньше.

— Тогда я пас. Уж слишком меня весь этот его бред угнетает. В прошлый раз он решил, что я его мать, попросил рассказать ему сказку.

— Ну и как, рассказал?

— Рассказал, куда деваться. Про Златовласку и трех медведей. Так что спасибо, но сегодня я не в настроении.

Они продолжили путь. Заметив, что Ларри в теплых перчатках, Морган вдруг почувствовал, как замерзли его руки, и не без некоторого труда сунул их в карманы джинсов. Перед ними возник мост, где сгинул Юкке.

Отчасти чтобы избежать разговора об этом, Ларри произнес:

— Читал сегодня газету? Фельдин [27] заявил, что на борту подводной лодки находится ядерное оружие!

— А он думал что? Рогатки?

— Нет, но... Лодка-то уже неделю на мели. А если бы оно взорвалась?

— Не переживай, русские свое дело знают.

— Я, знаешь ли, не коммунист...

— А кто коммунист — я, что ли?

— Да? А за кого ты у нас в прошлый раз голосовал? За Народную партию?

— Ну, Москве на верность я не присягал.

Этот разговор повторялся между ними не в первый раз. Сейчас они завели его лишь затем, чтобы не видеть, не думать об этом, с каждым шагом приближаясь к своду моста. И все равно, оказавшись под ним, они умолкли и остановились. Оба считали, что первым остановился другой. Они уставились на кучи листьев, превратившиеся в сугробы. От их вида обоим стало не по себе. Ларри покачал головой:

— Черт, что же делать?

Морган глубже запихнул руки в карманы, потопал, чтобы согреть ноги.

— Гёста единственный, кто мог бы что-то сделать.

Они посмотрели на окно квартиры, где жил Гёста. Занавесок не было, лишь грязный квадрат окна.

Ларри достал пачку сигарет. Они взяли по одной, Ларри дал Моргану прикурить, затем закурил сам. Они молча стояли и курили, разглядывая кучи снега, пока их не вывели из задумчивости детские голоса.

Группа детей с коньками и шлемами в руках вышла из школы, следуя за мужчиной военной выправки. Дети шли на расстоянии нескольких метров друг от друга, вышагивая в ногу. Они миновали Моргана и Ларри, застывших под мостом. Морган кивнул знакомому пацану со своего двора:

— Вы что, на войну собрались?

Парнишка покачал головой и собирался было что-то ответить, но лишь прибавил ходу, чтобы не отстать. Школьники направились к больнице, — видать, день здоровья или что-нибудь в этом роде. Морган затушил сигарету о подошву, сложил руки рупором и прокричал:

— Воздушная тревога! Все в укрытие!

Усмехнувшись, Ларри тоже затушил сигарету.

— Ты смотри, есть же еще такие! Небось требует, чтобы даже куртки в коридоре висели по стойке смирно. Ну так что, не пойдешь со мной?

— Не. Не могу я. Но ты давай, шевели ногами, глядишь, к строю приладишься!

— Ладно, увидимся!

— Давай!

Они расстались под мостом. Ларри медленным шагом исчез вслед за детьми, а Морган поднялся по лестнице. Теперь он уже весь окоченел. Не так уж это и плохо, суп из пакетика, особенно если залить его молоком.

Оскар шел рядом с учительницей. Ему надо было с кем-то поговорить, а никого лучше для этой цели он не знал.

И все же, если бы он мог, выбрал бы другую группу. Йонни с Микке никогда раньше не ходили на прогулки в день здоровья, а вот сегодня взяли и присоединились. И все утро перешептывались, поглядывая на него.

Так что Оскар шел рядом с учительницей — то ли для того, чтобы в ее лице обрести защиту, то ли чтобы поговорить со взрослым человеком.

Вот уже пять дней, как они с Эли были вместе. Они встречались каждый день на улице. Маме Оскар говорил, что гуляет с Юханом.

Вчера вечером Эли опять залезла к нему в окно. Они долго лежали голые, рассказывая истории, плавно перетекавшие одна в другую, а потом заснули, обнявшись, и утром Эли уже не было.

В кармане брюк рядом с замусоленной, зачитанной до дыр запиской теперь лежала еще одна. Оскар обнаружил ее сегодня утром на своем столе, собираясь в школу.

«МНЕ НАДО УДАЛИТЬСЯ, ЧТОБЫ ЖИТЬ, ИЛИ ОСТАТЬСЯ И ПРОСТИТЬСЯ С ЖИЗНЬЮ [28] . ТВОЯ ЭЛИ».

Он знал, что это из «Ромео и Джульетты». Эли объяснила, что ее первая записка была цитатой оттуда, и он взял книгу в школьной библиотеке. Книга ему в общем понравилась, несмотря на то что в ней попадалась масса непонятных слов. «Плат девственницы жалок и невзрачен». Неужели Эли все это понимала?

Йонни и Микке шли с девчонками метрах в двадцати позади Оскара с учительницей. Они миновали Китайский парк, где детсадовцы катались на санках с такими визгами, что закладывало уши. Оскар пнул ногой комок снега и тихо обратился к учительнице:

— Мари-Луиз?

— Да?

— А как понять, что кого-то любишь?

— Ой. Ну...

Учительница сунула руки в карманы пальто, кинув искоса взгляд на небо. Интересно, вспоминает ли она сейчас того парня, что пару раз встречал ее у школы? Оскару он не понравился. Скользкий тип.

— У всех, наверное, по-разному, но... я бы сказала, что это когда ты уверен... ну или, по крайней мере, когда тебе кажется, что ты хочешь быть с этим человеком.

— Когда не можешь жить без него, да?

— Да. Точно. Это когда два человека не могут жить друг без друга... Вот что такое любовь.

— Как Ромео и Джульетта.

— Да, и чем серьезнее препятствия... Постой, ты что, фильм смотрел?